Десять лет спустя...

Театральный юбилейный выпуск Студенческой газеты (сентябрь 2000г). Интервью с актерами, занятыми в спектакле театра им. Моссовета
"Иисус Христос - Суперзвезда".В июле на прославленной сцене театра им. Моссовета прошла серия юбилейных спектаклей "Иисус Христос - Суперзвезда". Этому спектаклю исполнилось 10 лет. Конечно в 1989 году, когда художественный руководитель театра Павел Осипович Хомский начинал репетиции, никто и предположить не мог, что жизнь этой постановки будет столь долгой и успешной. После премьеры были, конечно, и хулительные статьи, но преобладали все же хорошие отклики. Спектакль в процессе репетиций неоднократно переделывался, возникало множество идей, некоторые из них отвергались - так выстраивался непростой и многогранный рисунок спектакля. Спектакль богат не только актерскими талантами и прекрасными голосами, он еще вызывает массу визуальных восхищений, несмотря на отсутствие новомодных спецэффектов. В этом, безусловно, заслуга пластической группы спектакля, а также хореографов-постановщиков - Феликса Иванова, а также Владимира Аносова, который на протяжении вот уже 10 лет проводит хореографическую подготовку актеров и, несомненно, вносит огромный вклад в спектакль.

ИУДА ИСКАРИОТ 

Антон Деров Иуда в возрасте Христа. Предательство простить не может. Антон является дипломантом конкурса актерской песни им. Андрея Миронова. Вокал разделяет на "кухонное" пение и профессиональное. Считает, что его кухонное переросло в профессиональное. "Я пою все время, но про себя. Музыку не люблю, она начинает меня утомлять. Я сейчас больше люблю говорить".   - Антон, когда Вы впервые услышали эту рок-оперу? - Тысячи лет назад. С Олей Моховой -мы с ней дружим очень давно - пели ее под пластинку. - А как Вы попали в спектакль? - Позвонил Сергей Проханов и сказал, что нужен срочно исполнитель на роль Иуды, т.к. Валера Яременко собирался уехать. Я был в материале и очень быстро ввелся, в течение двух недель. Сначала я играл "кальку" с Валеры Яременко, т.е. он меня вводил, и я очень благодарен ему за это. А потом постепенно я стал лепить свой образ. - Вы помните свой первый выход в роли Иуды? - Это было жутко, было очень страшно. Человек, учащийся на третьем курсе - и вдруг главная роль в академическом театре. Но дело в том, что у меня это ощущение перед каждым спектаклем. Впрыскивание адреналина в кровь как перед парашютным прыжком. - Кто для Вас Иуда? - Несчастный человек. Мой батюшка сказал мне: "Слава Богу, что ты играешь не Иисуса". Потому что божество сыграть очень трудно. А Иуда - это человек и у него свои чувства. Я играю не отвратительное ортодоксальное существо, которое всех предало. Иуда принес себя в жертву, дабы уверовали в Иисуса - это во-первых. А во-вторых, это классический треугольник - Иуда влюблен в Магдалину, а она любит Иисуса. - У Вас есть любимая ария? - "Раскаяние". Дело в том, что я ее не пою, а плачу. После смерти матери я впервые почувствовал боль, я никогда раньше ее не испытывал, поэтому и начал играть совсем по-другому. - А не хотели бы Вы сыграть другого персонажа? - Да, с удовольствием. Если говорить о музыке, то я бы хотел сыграть Пилата, но я по возрасту не подхожу или Симона Зилота. Но не Иисуса, нет. Я считаю партию Пилата лучшей. К сожалению, у нас в театре ее никто правильно не исполняет, это мое субъективное мнение. Дядя Боря (Б. Иванов), с моей точки зрения, лучший Пилат, но, тем не менее, он все равно немножко "не в ту степь". Это все не то, не то, что делает Адоскин, не то, что делает дядя Боря, не то, что делает Яцко - все "не в ту степь". - Вы могли бы выделить, что важнее - спеть или сыграть? - Это очень трудно определить. Должна быть двойственность какая-то. Для меня существует одно понятие - артист, т. е. человек, который умеет совмещать в себе и актерские данные и вокальные. - Вы импровизируете на сцене? - Да, потому что бессмысленно играть одно и тоже, это скучно. - Может ли Ваше настроение повлиять на Вашу игру? - Нет. Любой артист, с моей точки зрения, должен быть шизофреником, т. е. преображение полное. - Вы смотрите в зал? - Я его не вижу, это так называемая «четвертая стена» по Станиславскому. Но чувствую энергетику и пользуюсь ей. Я обладаю таким искусством, когда ты берешь свет, исходящий от зрителей, концентрируешь его и вдалбливаешь в точку. А зрители отдают тебе за это еще больше энергии, получается круговорот. - Как Вы восстанавливаетесь после спектакля? - Лежу и в потолок смотрю. До спектакля целый день лежу и после. И еще один интересный момент - я спать не могу после спектакля. Настолько заряжаюсь энергетикой от зрителя, от музыки, что засыпаю в 6-7 часов утра. Я могу ходить по Москве или лежать дома, но спать не могу. - У вас много поклонниц. Вы с ними общаетесь? - Нет, нельзя подпускать к себе. Это как у де Сент-Экзюпери: "Мы в ответе за тех, кого приручили". Поэтому я не иду на контакт. - Вы бережете свой голос? - Да, пытаюсь. Не ем мороженое на улице зимой, не пью холодную воду, шарфиком заворачиваюсь. - Изменился ли Ваш герой за столько лет? - Да, конечно. Вообще я устал его играть. - Тогда почему Вы не уходите? - С этим спектаклем очень много связано. Он сделал меня артистом. Я не могу его предать, я не Иуда. 

беседу вела Ольга Гордеева 

Copyright©2004 anton-derov@.narod.ru